В статье о Леонардо да Винчи, (1910 г.), Фрейд описывает проективный процесс, близкий к рассматриваемой нами теме. Фрейд считает, что центральное место в ментальном мире Леонардо занимала потребность поддерживать в своей психике особое отношение с матерью, а именно то, в котором он ощущал себя любимым ею до обожания. Он был не в состоянии ни оставить мать как центральный объект своей либидинозной жизни, ни удерживать этот объект полностью в сознании — из-за провоцируемого им конфликта (например, страха, возникающего вследствие соперничества с отцом), и проблема разрешалась архаичным путем, которым следует Эго, сталкиваясь с невозможностью отказаться от объекта своего желания: Эго сохраняет объект, его инкорпорируя, становясь им, другими словами — путем идентификации.
«Мальчик вытесняет свою любовь к матери: ставит себя на ее место, идентифицирует себя с ней, и берет собственную персону за образец, по подобию с которым он ищет новые объекты своей любви. Таким образом он становится гомосексуалом …».)
Я полагаю, эта сложная психическая перекомпоновка служит прототипом того процесса, который мы сегодня характеризуем как проективную идентификацию. Субъект (в данном случае Леонардо) вобрал мать внутрь себя, идентифицировался с ней. Собственную инфантильную самость он спроецировал в юношей, которые стали объектом его эротического интереса, и, испытывая к ним обожание, он был в состоянии поддерживать — бессознательно — центральное отношение между обожающей матерью и ее сыном. С точки зрения сознания, Леонардо любил мальчиков, которых считал отдельными от себя самого. Но с объективной точки зрения его эротические объекты были аспектами его самого, и поэтому в том же абзаце Фрейд говорит:
«Он находит объекты своей любви на пути, как мы говорим, нарциссизма; Нарциссом, согласно греческой легенде, звали юношу, предпочитавшего свое отражение всему остальному, который был превращен в прекрасный цветок, носящий то же имя».
Позже я вернусь к взаимосвязи между нарциссизмом и проективной идентификацией.
Далее Фрейд говорит, что всякий раз, когда Леонардо обращал свое внимание на женщину и затем замещал ее в своей психике мужчиной, он воспроизводил «механизм, который наделил его гомосексуальностью».
Отметим, что, описывая эти психические процессы, мы используем слово «идентификация» двояко, и в весьма различных случаях, что стало причиной некоторой путаницы. Когда Леонардо проецирует свою инфантильную самость в юношей, которые становятся объектами его любви, мы говорим, что Леонардо «идентифицирует» мальчиков с инфантильными аспектами себя самого, другими словами, он приписывает им характеристики, которые на самом деле относятся к нему самому. Здесь мы используем слово «идентифицировать» в значении «наделять характеристикой, называть объект». Когда же он, то есть Леонардо, становится своей матерью по отношению к этим юношам, он «идентифицирует» себя с нею уже в смысле приобретения ее характеристик.
«Мальчик вытесняет свою любовь к матери: ставит себя на ее место, идентифицирует себя с ней, и берет собственную персону за образец, по подобию с которым он ищет новые объекты своей любви. Таким образом он становится гомосексуалом …».)
Я полагаю, эта сложная психическая перекомпоновка служит прототипом того процесса, который мы сегодня характеризуем как проективную идентификацию. Субъект (в данном случае Леонардо) вобрал мать внутрь себя, идентифицировался с ней. Собственную инфантильную самость он спроецировал в юношей, которые стали объектом его эротического интереса, и, испытывая к ним обожание, он был в состоянии поддерживать — бессознательно — центральное отношение между обожающей матерью и ее сыном. С точки зрения сознания, Леонардо любил мальчиков, которых считал отдельными от себя самого. Но с объективной точки зрения его эротические объекты были аспектами его самого, и поэтому в том же абзаце Фрейд говорит:
«Он находит объекты своей любви на пути, как мы говорим, нарциссизма; Нарциссом, согласно греческой легенде, звали юношу, предпочитавшего свое отражение всему остальному, который был превращен в прекрасный цветок, носящий то же имя».
Позже я вернусь к взаимосвязи между нарциссизмом и проективной идентификацией.
Далее Фрейд говорит, что всякий раз, когда Леонардо обращал свое внимание на женщину и затем замещал ее в своей психике мужчиной, он воспроизводил «механизм, который наделил его гомосексуальностью».
Отметим, что, описывая эти психические процессы, мы используем слово «идентификация» двояко, и в весьма различных случаях, что стало причиной некоторой путаницы. Когда Леонардо проецирует свою инфантильную самость в юношей, которые становятся объектами его любви, мы говорим, что Леонардо «идентифицирует» мальчиков с инфантильными аспектами себя самого, другими словами, он приписывает им характеристики, которые на самом деле относятся к нему самому. Здесь мы используем слово «идентифицировать» в значении «наделять характеристикой, называть объект». Когда же он, то есть Леонардо, становится своей матерью по отношению к этим юношам, он «идентифицирует» себя с нею уже в смысле приобретения ее характеристик.
