В 1946 году Мелани Кляйн опубликовала короткую статью, озаглавленную «Заметки о некоторых шизоидных механизмах», в которой подытожила важную часть проделанной ею работы. В этой статье осуществлен ряд важных концептуальных инноваций, в том числе: указание на те тревоги и защиты, что образуют параноидно-шизоидную позицию; признание того, что в процессе расщепления изменению подвергается не только объект, но и само Эго; разграничение бинарного расщепления (то есть, например, такого расщепления, которое приводит к разделению «хороших» и «плохих» аспектов самости и объекта) и более бурной деятельности, приводящей к раздроблению и уничтожению частей самости.
На самых ранних фазах жизни психика младенца упорядочивает мир таким образом, что аспекты его мира, ощущаемые как «хорошие» (такие, например, как мать, обеспечивающая любовь, понимание и комфорт) радикально отделяются от других аспектов, ощущаемых как «плохие» (такие как отсутствующая мать, которая переживается не как отсутствующий объект, но как преследующий и фрустрирующий наличный объект). Таким образом хорошие объекты младенца, по отношению к которым он испытывает только любовные чувства, получают защиту от его враждебных чувств, направленных теперь только на «плохой» объект. В этом состоянии психики, названном Кляйн «параноидно-шизоидной позицией» и в первый раз определенном как таковое в данной статье, преобладает механизм расщепления и проекции, каковые механизмы приводятся в действие очень ранними ситуациями тревоги. Кляйн отдает должное Фэйрберну, независимо от нее использовавшему термин «шизоидная позиция» для описания в точности тех же клинический явлений, что заинтересовали Кляйн.
Она описывает психику ребенка как запугиваемую изнутри устрашающими внутренними объектами, и с этой ситуацией пытается справится механизм проекции. В результате объекты, которые ощущаются как внутренние и угрожающие, перемещаются вовне самости и так становятся источником параноидной тревоги. Разумеется, прежде, чем объект проецируется таким образом, он должен сначала подвергнуться расщеплению, и поэтому паранойя и процессы расщепления тесно взаимосвязаны. Состояние психики, в котором преобладают эти процессы расщепления и проекции, Кляйн и описывает как «параноидно-шизоидную» позицию.
На самых ранних фазах жизни психика младенца упорядочивает мир таким образом, что аспекты его мира, ощущаемые как «хорошие» (такие, например, как мать, обеспечивающая любовь, понимание и комфорт) радикально отделяются от других аспектов, ощущаемых как «плохие» (такие как отсутствующая мать, которая переживается не как отсутствующий объект, но как преследующий и фрустрирующий наличный объект). Таким образом хорошие объекты младенца, по отношению к которым он испытывает только любовные чувства, получают защиту от его враждебных чувств, направленных теперь только на «плохой» объект. В этом состоянии психики, названном Кляйн «параноидно-шизоидной позицией» и в первый раз определенном как таковое в данной статье, преобладает механизм расщепления и проекции, каковые механизмы приводятся в действие очень ранними ситуациями тревоги. Кляйн отдает должное Фэйрберну, независимо от нее использовавшему термин «шизоидная позиция» для описания в точности тех же клинический явлений, что заинтересовали Кляйн.
Она описывает психику ребенка как запугиваемую изнутри устрашающими внутренними объектами, и с этой ситуацией пытается справится механизм проекции. В результате объекты, которые ощущаются как внутренние и угрожающие, перемещаются вовне самости и так становятся источником параноидной тревоги. Разумеется, прежде, чем объект проецируется таким образом, он должен сначала подвергнуться расщеплению, и поэтому паранойя и процессы расщепления тесно взаимосвязаны. Состояние психики, в котором преобладают эти процессы расщепления и проекции, Кляйн и описывает как «параноидно-шизоидную» позицию.
